От автора: Статья-размышление об активности (ее формах и проявлениях) психолога/психотерапевта в процессе работы с клиентом. Нужно ли быть активным? В каких случаях? Когда активность полезна, а когда нет?
“То, что ты делаешь, — это не твое представление о том, что ты делаешь” (Антонио Поркья)
В своей практике (уверена, как и большинство коллег) я довольно часто оказываюсь перед выбором: насколько активной быть самой, вступать ли в активный диалог с клиентом (и при каких обстоятельствах), направлять ли клиента, в каких случаях предлагать психологические методики, а в каких – лишь эмпатийно слушать.
Проводя исследование на тему отношения к психотерапии (Карлин, 2015, SFU, Вена) я обнаружила, что многие клиенты недовольны пассивностью психолога/психотерапевта, что послужило обесцениванию ими консультирования/психотерапии и прекращению работы. «Создавалось впечатление, что психолог спал за мои деньги». «Психолог просто молчал и поддакивал – никакого смысла в обращению к нему». «Он лишь повторял мои собственные слова, то, что я и без него прекрасно знаю». Это лишь несколько примеров от разочарованных участников опроса.
С другой стороны, слишком активная позиция консультанта/психотерапевта может смещать фокус, заглушать волю клиента как «ответственную движущую силу» (И. Ялом). Пробуждение воли клиента является одним из значимых результатов психотерапии. Рассматривая взаимодействие терапевт-пациент во многом так же, как опыт отношений родитель-ребенок, Ранк писал, что в терапии «сталкиваются две воли: либо одна побеждает другую, либо обе они борются друг с другом за превосходство». Цель терапии, согласно Ранку, должна состоять в том, чтобы научить проявлять человеком волю и, самое главное, проявлять волю без вины. Но активность консультанта/терапевта в настойчивом призыве к действиям клиента, нравоучительные наставления действовать тем или иным способом (как в кабинете психолога, так и в жизни) редко бывают эффективны, здесь требуется активность иного рода. Как точно подметил Виктор Каган, важно, чтобы в ходе психотерапии клиент услышал себя, а не меня.
Таким образом, стремясь содействовать принятию ответственности, психолог/психотерапевт нередко оказывается перед дилеммой. “Слишком активный терапевт подавляет активность пациента; слишком пассивный внушает ему ощущение бессилия” (Ялом, 2014: с. 272).
В своей сущности консультирование и психотерапевтический процесс есть череда постоянных выборов, среди которых фундаментальный – какие выборы мне как психологу совершать самой, а какие оставлять клиенту. Здесь снова речь идет об ответственности, но не только. Хотя, конечно, в самом общем виде можно говорить о том, что активность консультанта/терапевта выше там, где лежит его ответственность и, соответственно, ниже в тех вопросах, где лежит ответственность клиента (об разделении ответственности см. авторскую статью «Девочка, которая не хотела взрослеть. О личной ответственности в жизни и консультировании»).
Согласно Толковому словарю Даля, активный – «это деятельный, действующий, жизненный, живой, не косный». Однако, если активный – это тот, кто действует, то правомерно поставить вопрос: что именно считать действием? В контексте рассмотрения действия с точки зрения психотерапии Ялом пишет: «Является ли размышление действием? В конце концов, можно продемонстрировать, что мысль потребляет энергию. Велис доказывает, что расширение концепции действия, чтобы она включала в себя мысль, лишило бы действие его смысла. Мысль сама по себе и вне связи с другими явлениями не имеет внешних последствий, хотя может быть совершенно необходимой увертюрой к действию: человек может, например, планировать, репетировать действие или набираться решимости для него. Действие выводит человека за его пределы; оно включает в себя взаимодействие с окружающим человека физическим или межличностным миром. Оно не обязательно влечет за собой заметное или хотя бы только наблюдаемое движение. Легкий жест по отношению к другому или взгляд на него может быть действием, имеющим важный смысл. Действие имеет две стороны: его оборотная сторона – это отсутствие действия: например, не действие в привычной манере, не обжорство, не эксплуатирование других, не нечестность могут быть по-настоящему важными действиями» (Ялом, Экзистенциальная психотерапия, 2014: с. 324).
Однако активность консультанта представляет собой в первую очередь не «неделание» чего-либо, но, напротив, действия, что проявляется в структурировании процесса консультирования/терапии, репликах, интерпретациях, напутствиях, в конечном итоге – советах, что в своей совокупности может проявляться как «навязчивый сервиз» или же, при умеренной активности, как полезное и важное соучастие.
Отвечая на вопрос нужна ли активность психологу/психотерапевту в его работе – мой ответ «да», независимо от психотерапевтического направления (например, в психоаналитическом подходе терапевт априори менее активен, в отличие, скажем, от когнитивно-бихевиорального). Активность как включенность в работу, заинтересованность в клиенте, концентрация, внимание к происходящему (словам, невербальному поведению, действиям, собственным реакциям и мыслям), участность, необходима. Однако полезность конкретного типа активности для меня связана с тремя вопросами: С кем? Когда? Как?
С кем?
Очевидно, что нет универсальное психотерапии, пригодной для всех клиентов. Соответственно, и активность консультанта/терапевта в разной степени нужна разным людям, пришедшим к специалисту.
Когда?
Крайне важный вопрос, и кто-то может попытаться предложить готовую формулу. Например, бытует мнение, что при работе с парой или семьей необходимо выстраивать процесс более структурированно (соответственно, проявляя больше активности и власти), чем в индивидуальной работе. Или, что на первых сессиях (при исследовании жалобы/проблемы) консультант является более активным, чем на последующих фазах. Однако из собственного опыта, я не могу принять не одну из «готовых формул», действуя опытно-интуитивным путем. Для примера приведу первую встречу с клиентом. В одном случае человек, пришедший ко мне впервые, крайне осторожен, напряжен, говорит неохотно, ожидая инициативы с моей стороны. Такое поведение совершенно естественно, и ставить вопрос об ответственности за содержание нашей встречи перед таким клиентом, ровно как и соблюдать выжидательное молчание, абсурдно. Задачей на данном этапе является знакомство, установление контакта, исследование трудности, с которой обратился клиент. И я готова быть активной не только в задавании открытых вопросов и активного слушания, но и в разъяснении самого процесса работы, обсуждении контракта, информировании.
Другой клиент, также не имея до этого опыта посещения психолога, напротив, может быть крайне активен сам. Именно такой была моя недавняя новая клиентка, одолеваемая трудностями и чувствами, связанными с ними. Она опустилась в кресло и практически без пауз говорила все 50 минут. За это время мною было произнесено не более четырех коротких реплик, одна из которых заключалась в обращении внимания на оканчивающееся время… Была ли в этом случае моя позиция неактивной? Нет. Я была активна в том, чтобы делать то, что именно сейчас было нужно – слышать и услышать сидящую передо мной женщину.
Как?
Активность можем проявляться в разных формах. В самом общем виде она может быть представлена двумя полюсами, где с одной стороны безучастность, а с другой – навязчивость. «Правда», как чаще всего и бывает, где-то посередине.
Кроме рассмотрения активности с точки зрения силы, ее можно рассматривать с точки зрения форм проявления: активность в обсуждении условий работы (контракта) с клиентом, активность в использовании особых методов и методик работы, активность в структурировании рабочего процесса, активность в слушании, активность в поддержании диалога, активность в рекомендациях и информировании, в высказывании своего мнения и самораскрытия. В каждом из названных случаев мотивы проявления активности могут быть различны и в самом общем виде разделены на две условные группы:
- «эгоистические» (мотивация, обусловленная потребностями консультанта: личные амбиции консультанта, властность, или напротив, его чувство тревоги, боязнь проявить гибкость);
- «актуализирующие процесс изменений» (мотивация обусловленная потребностями клиента: осознанная ситуативная активность, полезная для клиента).
Подчеркну, что такое разделение условно и порой мотивы, за которыми стоят личностные мотивы консультанта могут неожиданно запускать процесс позитивных изменений клиента, однако такое влияние носит скорее случайный, чем закономерный характер. Так, если психолог занимает слишком активную позицию, проводя примеры из собственной жизни, “додумывая” за клиента, настаивая на определенных вариантах поведения, проявляет роль спасателя, важно задаться вопросом Что стоит за этим? Зачем мне как психологу/психотерапевту так важно активное участие? Насколько это полезно для клиента и в чем именно? Не мешает ли моя активность услышать самого клиента?
Активность консультанта, проявляемая в частности как настойчивость, имеет свои потенциальные «плюсы» (обеспечение целенаправленности работы, преодоление сопротивления и пр.) и «минусы» (снижение ответственности клиента, подавление его воли, возможное ухудшение контакта) (схема 1).
Схема 1. Потенциальные сильные и слабые стороны настойчивости консультанта как формы активности
Полезность активности и настойчивости консультанта непосредственным образом связана с его осознанностью и пониманием психотерапевтического процесса: его особенностей, динамики, закономерностей. Как не существует единой универсальной для всех психотерапии, так не существует единого подходящего для всех специалиста. В ходе профессионального и личностного пути у психолога/психотерапевта формируется своя модель, включающая в себя и позицию в проявлении активности. И наверное, лучше всего, если эта модель будет гибкой: от клиента к клиенту, от ситуации к ситуации, проявлять пластичность, по-разному окрашивающую активность консультанта.
Литература:
- Карлин, Е. (2015). Девочка, которая не хотела взрослеть. О личной ответственности в жизни и консультировании. – Электронная версия статьи.
- Карлин, Е. (2015) Потребность в самоактуализирующем общении как фактор влияющий на отношение к психотерапии//Диссертационное исследование, SFU. Вена.
- Ранк, О. (1997) Миф о рождении героя. — М.: «Рефл-бук», «Ваклер».
- Ялом, И. (2014) Экзистенциальная психотерапия. – М.: Независимая фирма «Класс».